— Скажите, мисс Олбрайт, — продолжал Джастин, — капитан Трипп Олбрайт, случайно, не ваш отец?
Она просияла от удовольствия:
— Да. А вы знали моего отца, мистер Мэллори?
— Нет, но слышал о нем много хорошего. Говорят, он был прекрасный человек.
— Совершенно верно, — кивнула она. — Нам всем так не хватает его…
— Кого не хватает? — спросил Стивен, присоединяясь к ним.
— Мы говорили о моем отце… — начала было Хейли, но осеклась, увидев Стивена. Ослепительно белая рубашка и песочного цвета панталоны подчеркивали красоту и мощь его телосложения. Он был так красив, что у нее просто дух захватило. Стивен нисколько не походил на больного — с повязкой на лбу и отросшей бородкой, он скорее напоминал опасно красивого пирата.
Она, не стесняясь, мерила его взглядом, откровенно любуясь новым обликом Стивена, о котором бы каждый сказал, что он — воплощение мужской красоты. Когда их взгляды встретились, Хейли, смутившись, уставилась в свою чашку. Теперь, ругала она себя, он решит, что она круглая дура: воззрилась на человека, словно голодный на аппетитное блюдо.
Вспомнив об обязанностях хозяйки, она уже открыла рот, чтобы предложить Стивену чашку чая, но не успела она произнести и слова, как комната наполнилась гомоном голосов.
— «Я думаю, что ты всегда в обиде и всякий может одолеть тебя». — Эндрю сразил младшего брата цитатой из Шекспира, подкрепив ее испепеляющим взглядом.
— Ха! «Я вас мошенником назвал бы, да слов моих вы не достойны»! — выкрикнул Натан, явно не желая сдаваться.
— Натан! Эндрю! Хватит! — Хейли встала, изобразив недовольство. — Я читаю вам Шекспира не для того, чтобы вы осыпали друг друга оскорблениями!
— Но ведь это его лучшие строки, — возразил Эндрю. — Никто не умеет так здорово оскорбить, как Бард.
— И тем не менее сейчас же прекратите, — она кивнула в сторону Джастина, — у нас гости.
Хейли представила мальчиков мистеру Мэллори, после чего велела им идти в дом. Они нехотя подчинились.
— Пылкие юноши, — заметил с усмешкой Джастин.
— Вы еще их не знаете, — сказала Хейли. — У меня все силы уходят на то, чтобы мирить их.
— Кажется, они весьма преуспели в изучении Шекспира, — задумчиво произнес мистер Мэллори. — Это вы занимаетесь с ними?
— Да. Мой дед по матери был ученым человеком. Он передал свои знания моей матери, а она — нам. Поскольку в нашей городской школе летом занятий нет, у нас каждый день бывают уроки по самым разным предметам. Мы изучаем Шекспира, занимаемся математикой, философией, мифологией, музыкой, астрономией, изобразительным искусством, латынью. Памела прекрасно играет на фортепьяно, Эндрю очень способен к счету. Натан обожает астрономию. Келли любит рисовать.
— А вы, мисс Олбрайт. — спросил Стивен. — В чем ваши таланты?
— Я — миротворец, — со смехом ответила она. Мистер Мэллори посмотрел на часы и поднялся.
— К сожалению, мне пора. — Он взял Хейли за руку и чопорно поклонился ей. — Весьма благодарен вам, мисс Олбрайт, за ваше гостеприимство и за все, что вы сделали для Стивена.
Хейли смутилась:
— Уверяю вас, мистер Мэллори, заботиться о мистере Барретсоне было вовсе не обременительно.
Мистер Мэллори поднял брови.
— Честно говоря, я удивлен. Стивен порой бывает капризен, надменен и даже циничен. Но на самом деле он славный малый.
Хейли взглянула на Стивена и подавила усмешку прг виде испепеляющего взгляда, который тот бросил на друга.
— Мистер Барретсон — прекрасный человек, — согласилась Хейли и придвинулась к уху Джастина. — Он вовсе не капризный, не надменный и не циничный. Просто одинокий.
Мистер Мэллори отпрянул в изумлении:
— Одинокий?
Она кивнула:
— Конечно, ведь у него нет семьи. И ему очень повезло, что у него есть такой преданный друг, как вы.
— Пожалуй, — пробормотал мистер Мэллори. — Это весьма любезно с вашей стороны — принять Стивена до полного исцеления.
Она жестом отмахнулась от слов благодарности.
— У нас хватает места. Мистер Барретсон может оставаться, сколько потребуется.
Хейли провела обоих мужчин к конюшне.
— Пожалуйста, приезжайте к нам, погостите подольше, — пригласила она Джастина.
Вернувшись к дому, она обернулась — мужчины вели оживленную беседу. Стивен нахмурился. «Интересно, — подумала она, — о чем они говорят?..»
— Необыкновенная женщина, — заметил Джастин. Стивен посмотрел на друга:
— Да. Необыкновенная.
— В высшей степени разумная. И такая же красивая. Стивен, почувствовав, что за невинными замечаниями Джастина кроется нечто серьезное, заметил с осторожностью:
— Пожалуй. Джастин взлетел в седло.
— Как вы думаете, сколько ей лет?
— Как я могу, черт побери, знать, сколько ей лет? — раздраженно бросил Стивен?
— Она ведь действительно спасла вам жизнь. Должен сказать, что вы говорите о ней несколько грубовато.
— Это потому, что у меня создалось отчетливое впечатление: вы пытаетесь сделать из мухи слона…
— Вовсе нет, — мягко возразил Джастин. — Я просто констатировал очевидные факты и поинтересовался, сколько леди лет. Вы слишком чувствительны. Интересно, почему бы это?
— Здесь нет никакой тайны. Я измучен. Не могу сказать что вынужденное соседство с этим семейством приводит меж в восторг.
— Ну что ж, вам придется привыкнуть к шуму. До скорой встречи. Я вернусь через неделю. Если до того случите; что-либо важное, я или приеду раньше, или пришлю письмо.
— Спасибо, — тихо проговорил Стивен. — Я ценю все что вы делаете для меня, пока я нахожусь в полном бездействии.
Джастин бросил многозначительный взгляд на дом.
— Этим вы и дальше намерены заниматься? Ничегонеделанием? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
— Кажется, вы вновь на что-то намекаете? — спросил Стивен.
— Да. Мне очень понравилась эта женщина, Стивен. Будет жаль, если мисс Олбрайт подарит вам свое сердце, а потом окажется брошенной.
Стивен сверкнул глазами.
— Вы совсем сошли с ума? Я вовсе не собираюсь соблазнять ее. Она слишком высока ростом, слишком откровенна и слишком чужда условностей.
— Судя по тому, что я увидел, она заботлива, бесхитростна, дружелюбна и мила. Вам же всегда нравились женщины холодные, расчетливые и нравственно развращенные. Пожалуй, мне не стоит беспокоиться, как бы мисс Олбрайт не осталась с разбитым сердцем. Скорее она разобьет ваше.
— Черта с два, — пробормотал Стивен.
— Вы считаете, друг мой, что у вас вообще нет сердца? Именно так я думал о себе. А потом встретил вашу сестру. — Джастин смущенно помолчал. — Итак, прощайте на неделю, друг мой. Желаю удачи.
